Мукуро был идущим в ногу со временем человеком, даже если в определенные периоды жизни ему было не до новостного блока «наука и техника». Вот только, не смотря на его осведомленность, у Мукуро не было сотового. Периодически ему для заданий выдавали аппаратуру, которая после успешного выполнения своей роли отправлялась в ближайший мусорный бак. Телефон Мукуро был не нужен. Хранитель считал, что эти небольшие устройства не что иное, как поводки современности. Люди стали слишком зависеть от этого предмета, постоянно держат его на виду, позволяют командовать собой через него, а стоит кому оставить сотовый дома, как тут же становится  неуютно. Позволить себе быть рабом техники Мукуро не мог. Все, что ему необходимо из услуг, предлагаемых мобильными устройствами, он добывал другими методами. Часы для того, чтобы узнать время. Посредники, дабы связываться с Вонголой. Способности, чтобы рассылать спам в людские головы.
Сегодня Мукуро было необходимо передать Десятому сообщение. Поставить того в известность, что пока Рокудо не нашел никого, кто мог бы сказать что-то дельное об убийствах, произошедших недавно. До тех, кто погиб, Мукуро дела не было, но раз убийства произошли среди всех значимых семей, то под раздачу могла попасть и его банда. Вдруг кто причислит её к Вонголе. Так что было не лишним узнать истину прежде, чем пострадает кто-то из своих.
Для связи с Вонголой был в Намимори один чрезвычайно полезный и исполнительный человек, который находился под руководством никого иного как Хибари Кёи. К нему Мукуро и направился, приодевшись и спрятав тридент в иллюзиях. Мирные жители городка не очень любили ходящих по улицам странных типов с холодным оружием в руках.
На территории школы было пустынно и тихо, видимо урок еще не закончился. Оно к лучшему, ни к чему привлекать лишнее внимание к тому, что он посещает главу дисциплинарного комитета. «Хотя увидь это ученики, по школе непременно поползут слухи. Хотелось бы видеть лицо Кёи-куна, когда они добрались бы до его ушей». Мукуро направился к главному входу, но остановился рядом с доской объявлений, на которой висела листовка с планом мероприятий в честь 14 февраля.
- Ойя, сегодня ведь и вправду день всех влюбленных, - произнес Рокудо, на чьем лице появилась лукавая улыбка. Он уже знал, что к главе дисциплинарного комитета он сейчас не направится. Коль уж выпал такой редкий шанс, было необходимо им воспользоваться. А Хибари потом сам прибежит на искусно украшенную наживку.
- Устроим деткам праздник, куфуфу.
После короткой экскурсии по внутреннему двору Мукуро знал, какими будут его следующие действия. Цифра в его глазу тут же поменялась на единицу. Несколько мгновений и двор кардинально изменился. Карнизы оплетали ветки цветущих персиков и сакуры, из пушистого облака над зданием подобно хлопьям снега летели невесомые сердечки, в центре двора вдруг возник фонтан, из которого вместо воды бил шоколад. В довершении Мукуро призвал несколько райских птах. Они, по его мнению, смотрелись куда лучше, чем купидоны.
- На конкурсе рождественских украшений я был бы, несомненно, победителем, - с достоинством оценил свои старания иллюзионист, подходя к одной из скамей, стоящих вдоль борюдора. Считал ли он, что переборщил? Ничуть. Праздник ведь. Да и чем больше помпы, тем больше шансы потрепать нервишки хранителя Облака. Кстати, стоило уже привлечь непосредственно его внимание. Поймав одно из летящих с неба сердец, Мукуро преобразовал его в бумажное. Теперь на нём витиеватыми английскими буквами было написано "Be My Valentine~". Иллюзорная валентинка была послана вместе с одной из птиц, которая тут же устремилась к окнам комитета. Хорошее настроение сказалось на количестве смеха, который не сдержал Мукуро, предвкушая события.
- Ждать он себя не заставит.

- Что ты, Кёя-кун, все это я устроил ради тебя, - с насмешливой улыбкой на губах ответил Мукуро на, как впрочем и всегда, агрессивный выпад Хибари. Он только пришел, а уже был готов размахивать своими палками направо и налево. - Сегодня ведь день всех влюбленных. Ты знаешь, что это такое? - Мукуро долгим взглядом оценил вечного оппонента с ног до головы. Невысок, но хорошего телосложения, да и на лицо приятен. Злобный и дикий. Зато всегда в костюмах, элегантен, если только не забрызган кровью врагов. Загадочный и молчаливый. К таким женщины любят цеплять ярлыки «а в душе он на самом деле не такой! И я докажу это, со мной он станет самим собой». Не станет. Потому что такой уж он есть. Несмотря на это, все вышеперечисленные черты наверняка сделали из Хибари довольно популярного парня, на вкус экстремальных особ, правда. Удивительно, что Мукуро только сейчас об этом задумался. В конце концов, Кёя ведь тоже вроде как из крови и плоти, а значит ничто ему не чуждо. Поэтому на свой ироничный вопрос Рокудо сам и ответил, понимающе склонив голову:
- Знаешь.
Улыбка при этом стала выражать что-то среднее между удивлением и пониманием. Он наблюдал за вонгольским Облаком, казалось бы, вечность, и было приятно делать о нем новые открытия.
- Наш мальчик совсем вырос, - Мукуро усмехнулся, небрежным движением смахивая с колена иллюзорные сердца. Хибари хотел драться и Рокудо, в целом, был не против. Но начать сейчас сражение было бы совсем просто. Хотелось продолжить свой театр одного актёра, втянуть в него этого хранителя, чтобы он обязательно сыграл с ним парную сцену. Это было главной мотивацией Рокудо, когда дело касалось Кёи. Равносильно тому, как защитник Намимори желал отомстить своему давнему врагу, также и Мукуро хотел сделать Хибари частью своих интриг. Он стал бы незаменимой ладьей, если оценивать мир в качестве шахматной партии. Но как и эта фигура, Кёя был слишком прямолинейным, чересчур резким и разрушающим все на своем пути. В том числе и сплетенные вокруг него нити хитроумных планов, сводя их все на нет. Очень проблемный, но сдаваться итальянец не собирался.
- Я серьезен, Кёя-кун. У меня и шоколад для тебя есть.
Вытащенная из кармана плаща небольшая коробочка была иллюзией. Но Мукуро все равно открыл ее и, подцепив конфетку пальцами, отправил ее в рот. Иллюзия не может насытить, но вкус почувствовать было можно.
- Мы могли бы слетать в Швейцарию и купить там оригинал. Знаю я одну чудесную лавку, где  можно найти шоколад на любой вкус, - многочисленное бла-бла преследовало сразу несколько целей. Во-первых, Кёя не любил, когда трепались языком долго и бессмысленно. Во-вторых, Рокудо нагло игнорировал его этот ход с оружием, поступал, как ни в чем не бывало, что, опять-таки, должно было Облако уязвить. На самом деле иллюзионист не был самоубийцей, он знал, что можно ожидать от Хибари, а потому был готов в любой момент применить тридент. Поднявшись с места, Мукуро сделал несколько шагов, приближавшись к Кёе на разумное расстояние, чтобы не попасть под прямой удар и вовремя блокировать атаку трезубцем, скрытым иллюзиями.
- Ты ведь примешь мой подарок? - вытянув руку с коробкой конфет по направлению к Хибари, Мукуро с вызовом посмотрел ему прямо в глаза.

- Никто кроме меня не способен преподнести тебе такую возможность. Но только её, потому что победа, Кёя-кун, в руки тебе никогда не дастся, - не ответить на единственную фразу Хибари было бы расточительством, поэтому Мукуро не смел его игнорировать. Впрочем, тому уже было, кажется, не до чего. Если бы вокруг царила тишина, то наверняка можно было бы слышать, как в венах хранителя Облака закипает кровь. Рокудо, знающий, что именно последует дальше, посмотрел на школу, из которой вскоре вывалятся жадные до перерывов ученики. Даже не шевельнув и мизинцем, итальянец наложил вокруг них иллюзию, чтобы никто не вздумал помешать. Теперь их никто не увидит и даже не посмеет идти в эту сторону.  После игр с подсознанием сотен детишек и их воспитателей, Мукуро перевёл взгляд на противника.
Играть в гляделки с Хибари Кёей было одним из тех немногих развлечений, от которых Мукуро было бы сложно отказаться. Японец совсем не зря называл всех вокруг травоядными. Если на секунду забыть собственные градации общества, то иллюзионист был с ним полностью согласен. Все вокруг действительно травоядные, потому что такого взгляда - взгляда дикого зверя, подгоняемого собственными инстинктами и жаждой крови, - не было ни у кого. В том числе и у Мукуро, но себя-то к травоядным он бы ни за что не причислил. Он вообще был вне категорий, возвышался над этим миром. И взгляды их кардинально отличались. Мукуро любил свои глаза, свой бесноватый взгляд, с которым он встречался в отражении зеркала, но взгляд Кёи ему тоже нравился.
Когда железный наконечник трезубца врезался в тонфу, не давая ей дальнейшего пути, Мукуро, и он готов был в этом поклясться, видел искры, отскочившие от скрестившихся оружий. Это как ни что лучше могло описать их с Кёей встречи. Злоба, агрессия, насмешки, не щадящие удары, а потом всё внезапно прекращалось. Также мимолётно, как сгорала искра. Доводили дело до конца они только один раз. Далёкие шесть лет назад, что и стало началом всего этого. С тех пор Хибари жаждет «загрызть его до смерти». Уже пять лет обещает.
- Кёя-кун, - Мукуро не сдержал усмешки. Надавив всем весом, не ослабляя хватки не на секунду, ведь это могло стоить ему немалой боли, Рокудо склонился вперёд, приближаясь к Хибари настолько близко, насколько это было возможно в их ситуации. Иллюзионист смотрел в глаза Кёи практически вплотную, чтобы он отчётливо видел, как цифра в правом глазу его врага медленно меняется на четвёрку, после чего вспыхивает тусклым синеватым пламенем.  После этого, приложив не мало усилий, Мукуро отвёл удар в сторону и тут же отпрыгнул назад, потому что реакция и скорость Хибари невероятны. И если не использовать путь Асур, то можно не надеяться на собственную удачу и способности иллюзиониста. Удивительно, но за столько лет Кёя поднаторел в том, чтобы как можно эффективнее сражаться именно с иллюзиями, придумал особенную тактику. «Сколько чести мне одному, Кёя-кун. Если бы не я, ты бы никогда не стал развивать эти способности».
– Я сделаю тебе одолжение. Сломаю тебе обе руки, - Рокудо высокомерно улыбнулся, перехватывая тридент другой рукой. – Чтобы ты смог меня загрызть. Тонфами этого не сделать, глупый Кёя-кун, - вновь усмехнулся и сделал поспешный выпад вперёд, остриём прямо в живот хранителя.